ДЕД МОРОЗ ПРИХОДИТ КО ВСЕМ
Новогодняя
рассказка
____________________________________
В конце декабря фотограф Николай Сублимакин сидел на табуретке и просматривал новогодние фотографии прошлых лет. Неудачные изображения он никогда не выбрасывал. Напротив, он аккуратно собирал их в специальные фотоальбомы, и при приближении очередного Нового года всегда просматривал собрание собственных творческих неудач, дабы не повторять в будущем ошибки прошлых лет.
И тут его осенило! Сколько же неестественности, надуманности и вульгарности содержит любое новогоднее празднество! Вот на одной из фотографий запечатлены дети, бегущие к новогодней ёлке, отталкивая друг друга… На другой показан персонаж с полуприкрытыми глазами, источающими мутность и безразличие. Ещё один эпизод: нетрезвые дамы с потёкшей косметикой на ходу поправляют свои туалеты. Или вот: дядьки с набитыми животами пытаются вместе со своими не слишком трезвыми партнёршами изобразить нечто похожее на танец. Не лучше выглядит и предпраздничная суета. Усталые горожане, волокущие из магазина горы снеди… Натуральные ёлки, заранее приговорённые к скорому небытию на помойке… Ажиотаж, суматоха и толкучка… Неужели люди не замечают всего этого? Неужели они настолько очерствели сердцами, что не способны заметить все эти негативные стороны?
Сублимакин встал с табуретки и почесал правую бровь. А что? Может, всё это стоит положить в основу концепции нового альбома-книги с условным названием «Обратная сторона Нового года»? Сублимакин на секунду представил себе презентацию подобного скандального издания где-нибудь в Нью-Йорке. The Far Side of the New Year. Гм-м-м… Пожалуй, было бы неплохо… Эх, мечты, мечты…
Следующие несколько дней Николай потратил на отбор и подготовку своих старых фоторабот, которые могли бы лечь в основу нового сборника. Когда первый вариант подборки фотографий был готов, Сублимакин решил протестировать его на своих друзьях и знакомых.
Первым приятелем, кому он отважился показать свой новый сборник, стал Василий Колокозвонов, журналист, пишущий на темы эстетики. Встреча произошла в редакции одного популярного глянцевого журнала, в котором постоянно печатался Колокозвонов. Сидя в редакционном буфете, старые знакомые не спеша потягивали кофе из фарфоровых чашек. Колокозвонов листал альбом и время от времени со вздохом произносил «гм!» или «эх-м-м-м!» или «мдя-м-м-м!». Однако где-то в середине просмотра Василий замолчал. «Сейчас скажет что-то гадкое», – подумал Николай.
Колокозвонов же оторвал взор от последней фотографии и произнёс:
– Слушай, дружище! Не мог бы ты подарить мне одну из этих фотографий?
Сублимакин непонимающе поднял брови, а Василий быстро отыскал нужное изображение.
– Вот эту, – сказал он и указал на довольно дурацкую невыразительную фотографию, которая, тем не менее, прекрасно вписывалась в контекст и общий антиновогодний дух фотоальбома.
Сублимакин склонился над изображением и в тот же момент всё понял. На фотографии был запечатлён эпизод редакционной корпоративной вечеринки. В левом углу в кадр попала Машенька, сотрудница отдела новостей. Колокозвонов был тайно влюблён в Машеньку. Но об этом, конечно же, знали все.
– Бери, – сказал Сублимакин и протянул фотографию другу.
Василий принял подарок, энергично встал и направился к двери. Сделав несколько шагов, он повернулся и сказал:
– Спасибо! Отличный у тебя альбом!
«Да, от этого типа толку мало», – констатировал Сублимакин.
На следующий день альбом просматривал шумный и неунывающий Ухобрюшкин, старый институтский приятель Сублимакина.
– Вот умора! – громко комментировал он. – Ты только взгляни на эту тётку! А этот-то, этот-то! Вот смехотища-то! И под ёлкой-то смотри какой прикол! Уф-ф-ф-ф! Нет сил более! Спасибо тебе. Давно так не смеялся!
Николай был готов к любой реакции, кроме такой. Сухо пожав товарищу руку, он предпочёл быстро удалиться. «Поеду-ка я к Саше Мышеломову», – решил Сублимакин. – «Он конечно зануда, но мужик умный. Интересно, что он скажет?»
Мышеломов обстоятельно просмотрел альбом, закурил сигарету и сказал:
– Слушай, Коль, а оно тебе надо, а? Ну, зачем ты поднимаешь руку на святое: на Новый год? Не нравится тебе, как народ празднует, – ну, дык, празднуй по-своему. А над другими не смейся и не глумись. Не хватало ещё, чтоб Новый год стал поводом для раздоров! Один общий праздник у людей остался… Не трожь его, пожалуйста. Хорошо?
Жена Мышеломова, Алёна, поддержала мужа:
– Знаете, Николай, – сказала она, – Хемингуэй назвал Париж «праздником, который всегда с тобой». А ведь и в Париже есть куча недостатков. Свой хлам, своя изнанка, свои проблемы. И всё равно для многих это праздник. Я имею в виду и Париж, и Новый год. Праздник ведь, на самом деле, внутри нас. Каковы мы, таков и наш праздник.
«Эх, никто меня не понимает!» – сокрушался Сублимакин. – «К Василичу что ль ещё заглянуть?»
Василич, в прошлом университетский профессор, а ныне сотрудник охраны одного из банков, встретил гостя приветливо.
– Тысячу раз ты, Николай, прав! Условности всё это! Первое января, восьмое июля – какая на фиг разница! Совсем люди с ума посходили! Ну их, формальности эти! И условности туда же! Я так мыслю: если группе людей хорошо – то, значит, у них истинный праздник! Самый настоящий! Какая бы ни была дата. А праздник по расписанию – это всегда фальшь! Кстати, а не принять ли нам грамм по сто пятьдесят коньячку, не дожидаясь гнилого праздничного официоза?
С этими словами профессор-расстрига извлёк из старого буфета пару древних гранённых стаканов и блюдце, на котором возвышалось нечто, что условно можно было назвать печеньем. Всем своим нутром ощущая дисгармонию мира, Сублимакин наскоро попрощался и вышел на улицу.
Втянув в себя свежий вечерний воздух, он энергичным шагом направился к автобусной остановке. До дому было близко, но идти пешком страшно не хотелось.
– Тебе грустно, да? – услышал вдруг Сублимакин совсем рядом. Он оглянулся и увидел возле себя девочку детсадовского возраста, которая не знала, чем себя занять, пока мама разговаривает по мобильнику.
– Ты плохо вёл себя и теперь боишься, что к тебе не придёт Дед Мороз? – спросила девочка.
Сублимакин не знал, что ответить. Он всегда терялся в беседах с дошколятами. Девочка хлюпнула носом и добавила:
– Я знаю одну тайну. Хочешь скажу? – девочка стала говорить тише и её голос стал по-детски таинственным. – Дед Мороз приходит ко всем. Я знаю. И даже к тем, кто не всегда послушный.
Сублимакин едва заметно улыбнулся. Тут мама девочки закончила свой разговор, убрала мобильник в сумочку и взяла дочку за руку.
– Ната, пойдём скорей!
Девочка сделала несколько шагов, обернулась и сказала:
– И даже к тем, кто в него не верит.
*
* *
